Рассвет

В среду опоздала на начало пары... На улице холодно... Аж пар изо рта... На траве сияет серебро инея... Добежала до автобуса... Упала на сиденье... А в 12ом тепло.... Люди косятся на меня... Идиотку в шапке и наушниках с почтальонкой через левое плечо.... А за окном озябший рассвет разливается по полям... Сонное солнце огненным полукругом теряется в тумане....Деревья тянут к нему свои сухие тонкие руки... Кое-где золото листьев ещё не превратилось в придорожную грязь...Там за деревьями должны быть горы, потому что солнце совсем скрылось... Голубовато-сиреневая дымка окутала всё кругом... Иногда мимо проплывают еле читаемые силуэты деревьев... Уже октябрь...
Снова показался диск солнца золотого, окрасив в мир в едва передаваемые нежные оттенки спектра... второе кольцо, мост... Вот и Абакан..
Город, виновник литров пролитых мною слёз, где живёт Он... Тот, кто перевернул мою жизнь и оставил наедине со своими чувствами, решив всё за двоих... Мельница в наушниках поёт "Удержи меня.." Почему он не остановил меня,когда я уходила.... Такой родной и чужой одновременно.... Вот и моя остановка... Дальше до института... Может хоть Сашка депру разгонит...

Где-то на свете есть шкатулка. За одну монету она рассказывает историю. Историю о девушке, у которой нет ни родных, ни дома, ни крова, ни хлеба. История эта тем ужаснее, что ты сам видишь в шкатулке падение человека.

- Ну, что на этот раз? – сказал мужчина. – Как прошло?
- А… да как всегда, ваша хозяйка написала для неё очередную страшную историю про девушку, которой в жизни не хватило встреч с добрыми людьми. Она закончила историю так предсказуемо и сентиментально! – ответила девушка.
- Двойное самоубийство?!
Девушка кивнула.
- Я так и думал… - вставая с балкончика, заявил Странный человек.
Он был одет в голубой фрак, чёрные брюки, высокие ботфорты, белоснежные рубашку и перчатки. На голове не смотря на то, что он был в помещении, возвышался цилиндр.
- К нам кто-то пришёл. Я открою, а ты тем временем подходи к двери.
Кивок.
- Ну, я пошёл. – Странный человек вышел в дверь, отделявшую этот странный балкон (если так можно назвать тот огороженный решёткой уступ над пропастью с кипящей лавой) от голубой вычурной лестницы внутри дома.
- Сэр, к Вам пришли, - вытянувшись перед хозяином, объявил дворецкий. – Какой-то незнакомец. Говорит, что от мисс Пандоры.
- Пусть входит, - махнул рукой Странный человек.
Дворецкий, человек средних лет, как выразились бы сегодня, в чёрном фраке, начищенных ботинках, белоснежных перчатках и рубашке(он был просто безупречен) отворил дверь.
Хозяин сам пожелал встретить гостя:
- Проходите. Я слышал, вы от мисс Пандоры.
- О да, это так, – ответил незнакомец.
- Ясно. Альфред, возьми у гостя его трость.
- Моранн Люциус, - протянул гость руку в ослепительно белой перчатке.
- Деметрий Фокс, принял Странный человек руку гостя.
К тому времени рядом с хозяином стояла та самая девушка с балкона. Она была очень странная во всех отношениях. Хару Дзёю. Даже имя и фамилия чрезмерно странны для девушки европейской наружности. Чёрное платье с длинными рукавами, воротником-стойкой, длинной чуть ниже колена подчёркивало её точёную, миниатюрную фигурку, будто сделанную из фарфора гениальным кукольником. Прямой нос, небесно-голубые глаза, почти трупная бледность, брови вразлёт, коралловые губы – это чудесное личико обрамлялось чёрными как смоль волосами… Все, кто знал её лично, считали Хару идеалом красоты, а прочие могли лишь распускать завистливые сплетни.
Моранн оглядел всё, то окружало его в тёмной прихожей, в том числе и людей. Он предпочёл задержать свой взгляд на Дзёю. Люциус, казалось, хотел через глаза узреть, что творится у неё внутри, там, куда она никого не запускает. Хару не выдержала этого испытующего взгляда, отвела глаза. Тогда Люциус, наконец, перевёл взгляд на её хозяина и молвил:
- Я пришёл к вам по делу.
- Ну что ж… В таком случае пройдёмте в мой кабинет. Хару, иди к себе.
- Нет, дело и её тоже касается… - робко возразил Моранн.
- Ну… раз господин Люциус настаивает… Останься. Альфред, принеси нам чаю.
- Слушаюсь, мастер. – дворецкий скрылся в глубине особняка.
- Ну что ж… Пройдёмте-с!
Процессия из трёх человек почти без слов проследовала по той самой голубой лестнице. Но… На это раз за дверью оказался кабинет. Он был заставлен стеллажами с множеством книг, у окна стоял дубовый, достаточно массивный стол, на котором было большое количество бумаг различного содержания, чернильница, перья и подсвечник… Окно было завешено плотной габиленовой занавеской цвета индиго. Рядом со столом был глобус ручной работы, которому сто, а может и более лет.
- Ваш чай, господа. - Я вился Альфред.
- Присаживайтесь, - указал гостю Фокс на кресло, а дворецкому на дверь. – Итак, о чём Вы собственно хотели поговорить? – брови Странного человека впервые за долгое время поменяли своё положение.
- Люди вам не верят.
- Это как это?! Мы и так до рождения были проданы её отцу, - зазвенел от возмущения голос Хару.
- Я сам Вам ничем помочь не могу. Я, как и Вы, подневольный… - тихо сказал Моранн. – но не настолько…
- Я тогда не понимаю, что мисс Пандоре от нас надо? – спросил Фокс.
- Я просто пришёл уведомить, что через неделю ваше последнее выступление. – он говорил это так, будто должно произойти что-то ужасное.
- Последнее?! – Хару стала бела, как мел.
- Да…
- Какая роль кому из нас достаётся? – чуть слышно спросил сэр Фокс.
- Вот… Здесь всё есть. – Люциус подал конверт. – Я, пожалуй, пойду… - и… Люциус исчез.
Повисло напряжённое молчание.
Хару молча ушла в свои покои. (Хоть она и была подневольная Странного человека, содержателя шкатулки, она хотя бы имела свои покои.)
В её мозгу пульсировала одна мысль: «пойти в душ, он смоет всё с души».
Но тягостные мысли не желали уходить вместе со смытой с тела грязью. Она всё думала…. О бабушке, о предсказании, о людях и нелюдях…
Что осталось от неё? Только слухи, толки, которые умрут вместе со всеми живущими поколениями. Ни детей, ни любимого человека, ни денег, ни славы – ничего не успела она нажить в свои шестнадцать лет…
Хару прекрасно осознавала, что последнее выступление только для неё и Моранна Люциуса, того Странного человека. Кельтских имён и фамилий… она больше не знала людей с такими данными. Но что он оставит после себя в свои восемнадцать? Неизвестно и непонятно. Он жил только на два года больше её… Вряд ли это что-то меняет.
Последнее выступление… Что это вообще такое?!
Она просто сидела на подоконнике, думала… Ветер трепал черный шелк ее волос. Тетрадь давно лежала на полу, а перо было сломано… Догорали свечи, продолжая ронять свои восковые слезы. Время шло. Начались сумерки… Свечи догорели, и в комнате стало совсем темно, а за габиленовой занавесью умирали сумерки…
Последнее выступление… У всех оно было разным. Кто-то умер в шкатулке, по-настоящему умер. Кто-то не дотянул до шкатулки. Кто-то просто решил уйти сам. Но куда девается душа? Кто-то попал туда, где нет света, в царство Люцифера. А кто-то каким-то образом избежал своей участи… Но как ее избежать?! Кто знает … Осталась лишь неделя…
Мрачную тишину разбил чужой голос:
- Вы никогда не хотели оказаться за пределами шкатулки?
- Хотела… но не знаю как…
- Тогда… пойдёмте! Берите мою руку и вперед! Я покажу вам новый мир!
- Как?! Вот так просто?!
- Да.
- Но тут же высоко!
- Это всего лишь иллюзия, созданная мисс Пандорой.
- Подождите.- Хару скрылась за занавеской.
Две черные тени поползли от стены. Только спустившись, Хару узнала в незваном госте Моранна.
Они мчались: навстречу ветру, навстречу солнцу, на встречу с утром, навстречу времени… Как было странно вдыхать воздух, наполненный тысячами ароматов, переплетенных между собой, слышать миллионов звуков, не слышанных ранее. Они гуляли по аллеям, танцевали под ночными фонарями, попадая в ритм дождя… Они радовались своей свободе как маленькие дети: так же наивно, чисто и красиво. Догорал август.
- Солнце, свет, тепло, одна…
- Ночь, луна и темнота…
- Ваза, цветы (черные розы)
- Мы не с тобой, но и не одиноки…
- Алые слезы на белой щеке…
- Куча заплаток на рваной душе…
- Да, прости за боль, что причиняю тебе…
- Знаешь, мне нечего прощать.
- Все равно извини, мне пора бежать…
- Ладно до завтра… Потом помолчим…
- Ну, до скорого, когда будем вместе одни…
С тех пор их прогулки стали повторяться. Каждую ночь они были собой, а днем играли чужие роли. Час за часом, день за днем все ближе подходил день их последнего выступления…
- Я не хочу умирать. А ты Рюга? – спросила Хару.
- Нет. Я хочу жить. Жить с тобой! Быть обычным человеком, и не знать дату смерти!
- Как я хочу этого же…
Звезды тихо подмигивали влюбленным, мечтавшим о другой, обычной жизни…
- Послезавтра мы уже будем там. Жаль, что не вместе.. – протянул Люциус.
- О, жестокая реальность!
- А давай мы завтра просто уйдем в ночь и не вернемся?
- Что именно ты предлагаешь?
- Я достану нам паспорта и мы уедим далеко-далеко! Туда, где Пандора нас не найдет!
- Если не найдет Пандора, значит мы станем игрушками Люцифера.
- Жаль…
- Жаль, что вместе с летом придется умереть…
- Очень…
Ее ледяную кожу обожгло его горячее дыхание. Хм… Поцелуй на рассвете… На последнем в их жизни рассвете…
Несмотря на всю безнадежность ситуации, выход был. Ответ на вопрос, как остаться вместе навечно лежал на поверхности… Осталась лишь проявить смекалку.
- А какое выступление у тебя было пять дней назад? – спросила Хару.
- Ну… Девушка под конец своей никчемной жизни (просто у нее профессия была какая-то непристойная, но больше ничего не помню про профессию) влюбилась в молодого художника и по ночам они вместе гуляли по городу… В конце концов они совершили двойное самоубийство, чтобы остаться вместе навечно, чтобы не смогли разлучить их ни какие обстоятельства. Тогда мне эта история показалась чрезмерно глупой…
- Погоди… так… Бог ты мой! – Хару схватилась за голову.
- Что?! – в голос Рюги, как называла его девушка, звенело неподдельное беспокойство – Что-то не так?! Или…
- Все так… просто у меня было такое же выступление…
- СТОП! Может это была проверка? Насколько догадливы мы окажемся…
- Значит, они сами подсказали нам единственный выход из ситуации!
- Тогда завтра ночью?..
- Да… Только так, чтоб я не знала…
- Хорошо.
Они расстались всего на двенадцать часов. Что делала в это время она? Чем был занят он?... Они просто играли роли, меняли маски, не показывая внутренней боли.
Хоровод мыслей кружил и ускорялся в головах влюбленных:
- Что такое боязнь – Моранн.
- Перед словом «смерть»?
- Это детский страх
- Перед словом «нет»!
- Это танец веры…
- Любви, надежды и судьбы…
- Чего боялись?
- Что свершить не смогли…
Они встретились как обычно, точнее он опять зашел за ней. Хару была великолепна. А в целом они казались парой, идущей под венец.
- Ну как ты? – нарушил тишину Рюга. Просто они шли уже полчаса, точнее сказать Моранн вел Хару.
- Просто хочу крепко-накрепко запомнить этот момент. Я хочу, чтобы он остался со мной и там. Просто ты рядом, ни Пандоры, ни Фокса, ни тем паче Люцифера нет. Эти звезды, это небо, этот запах опавшей листвы, ее шорох под ногами и шепот дождя… На данный момент мне уже ничего не надо…
- Нам сюда – Моранн указал на маленький французский ресторанчик.
Трапеза прошла безмолвно. Они просто наслаждались присутствием здесь и сейчас друг друга. При свечах.
Настала очередь вина. Оно было алое, как свежая кровь…
- За нас…
- За нас…
- Прости… - не выдержал Люциус перед последним глотком.
- За что? – она уже осушила свой бокал.
- Ты просила, чтобы я тебе не говорил… Пошли отсюда.
- Да, что такое?
- Яд действует через полчаса – лишь коснулся уха Хару шепот Рюги.
- Ясно… Тогда куда?!
- В парк или на крышу?
- На крышу.
… «Тихо мерцали звезды, и догорало лето. Все оказалось проще мы умирали где-то…»

… Я хотел просто тебя любить
И отравить тебя вечным сном…
… И мы умрем в один день,
Взявшись за руки,
Не пожалев ни на миг ни о чем….

п.с.ес что-то непонятно,разъясню...........)